Откуда взялась махалля и почему так называется
Слово махалля (محلة [mahalla]) пришло из арабского языка и буквально означает «квартал» или «лагерь». В традиционных исламских городах махалли формировались вокруг мечети, базара или ремесленной улицы, а их названия отражали занятия местных жителей.
Если здесь жили гончары, квартал называли Кулолон, если ювелиры — Заргарон, кожевники — Чармгарон, игольщики — Сузангарон. Иногда махалля получала название по архитектурному памятнику (Гури Амир) или водоему (Оби Машат). В других случаях название указывало на происхождение переселенцев, основавших квартал: Тошканди, Ургути, Дахбеди, Хавоси.
Так было не только в Узбекистане. В странах с преобладающим мусульманским населением — Таджикистане, Туркменистане, Азербайджане, Иране и Пакистане — махалля по-прежнему остается важной частью городского уклада, а ее жители часто занимаются местным самоуправлением.
Еще в XI веке персидский поэт и мыслитель Насир Хосров, путешествуя по Ближнему Востоку, писал: «Город Каир состоит из десяти махаллей». Прошла почти тысяча лет, но в Ташкенте это слово по-прежнему остается таким же привычным.
Что внутри махалли: гузар
Махалля — это не просто ряд домов. Это улицы, где тебя знают, где сосед может поинтересоваться, почему ты так поздно возвращаешься, а в праздничные дни никого не удивит, если ты угостишь соседей пловом.
Но внутри махалли существует еще более камерное пространство — гузар. Это своего рода квартал внутри квартала, место притяжения, где раньше решались бытовые вопросы: здесь работали чайханщик и пекарь, проводились собрания, устраивались народные праздники. В прошлом каждый гузар имел своего старшего — аксакала, который следил за порядком и помогал разрешать конфликты.
Сегодня гузары постепенно исчезают. Теперь новости узнают не у соседа, а в Telegram, за лепешками идут в гипермаркет, а не к местному пекарю. Но в самых старых махаллях гузары еще живы — пусть и не в том виде, что раньше.
Махалля против многоэтажек
Махалля продолжает существовать, но меняется вместе с городом. В новых районах жизнь строится иначе: соседи могут годами не пересекаться, разве что в лифте, где порой даже не здороваются. Вечерние посиделки у ворот остались в прошлом, а многие вопросы теперь решаются в чатах, а не во дворе.
Многоэтажки заменяют старые дома, и с ними исчезает привычный уклад махалли. Сложно представить, что в современных жилых комплексах будет работать тот же принцип общности, когда твой сосед — просто силуэт за дверью.
Но традиции не исчезают мгновенно. В некоторых местах, несмотря на бетонные стены, дух махалли сохраняется: кто-то по-прежнему угощает соседей, приглашает на праздники, присматривает за детьми во дворе. Пока находятся те, кто передает молодежи принципы уважения к старшим и традициям, махалля будет жить.
Зачем махаллю любить
Полюбить махаллю можно не сразу. Она бывает шумной, требовательной, слишком внимательной к чужой жизни. Но без нее Ташкент — это просто город. А вместе с ней сохраняется и ощущение общности — махалля остается местом, где люди не просто живут по соседству, а чувствуют себя частью чего-то большего.