— Эльсевар, Вы из «киношной» семьи. Ваш отец — известный драматург, кинорежиссер, лауреат Государственной премии Узбекистана. Мама Мастура Исхакова режиссер радио, журналист, сценарист. Их совместный вклад в культуру Узбекистана остается неоценимым. Эльсевар, вы продолжаете наследие своей семьи в работе кинематографа Узбекистана. И Вы выбрали профессию художника по костюмам.
— Вы правильно заметили, что я из «киношной» семьи. Я и мои братья выросли на съемочной площадке, где в массовке и среди актеров участвовали в съемках того или иного эпизода. Мне было интересно наблюдать сам процесс съемок. Кроме того, первая профессия моей мамы – тоже художник по костюмам. Поэтому с детства знаю все «тайны» закадровой жизни кино, в том числе и профессию художника по костюмам.
Я окончила колледж имени Бенькова в 1997 году, а потом — Национальный институт художеств и дизайна имени Камолиддина Бехзода курс художника-декоратора, которым руководили Джавлон Умарбеков, Анатолий Жибоедов и Бобур Исмаилов. В кино я пришла сразу после учебы и, по сути, начала учиться заново — уже на площадке. Каждый фильм становился новым уроком. Особенно сложные проекты. В них рождается что-то неожиданное, свежее, вдохновляющее.
— С чего начинается ваша работа?
— Как обычно – с идеи, а потом – эскиз, выбор ткани, фурнитуры, обуви, головного убора и - создание костюма. Ну, и конечно – что немаловажно – без хорошей команды здесь не обойтись.
Фото: Дмитрий Шеховцев
— А получается ли костюм таким, как задумали?
— Часто — даже лучше! Иногда времени в обрез, делаю грубый набросок. Смотришь — ничего непонятно! Но в голове у меня уже сложился образ, цветовая гамма и фактура, причем в разных вариантах. И когда костюм воплощается — это уже совсем другое. Он начинает «жить».
Из хлама — в искусство: секреты художника по костюмам
— В настоящее время, конечно, есть огромный выбор тканей и фурнитуры, но случается, что просто необходима необычная деталь для завершения образа. Но ни в магазинах, ни на базаре этого не купить.
Однажды я нашла металлические детали на заводе — пластинки в форме буквы «Ш». Оказалось, это части от карбюратора. Они стали элементами костюма героини в фильме «Севгинатор», где певица Манзура играла робота. Эти детали придали образу нужную жесткость, технологичность — идеально для персонажа-робота.
Иногда мне кажется, что реквизит сам меня «находит». Мимо мусорки прохожу — и вдруг вижу старый каркас от абажура. В голове щелкает: из него получится отличный головной убор. Это не охота за хламом — это больше профессиональная привычка.
А когда делала костюмы первобытных людей для рекламы, придумала аксессуар – бусы из настоящих костей. Пошла на базар, купила куриные кости, отварила, чистила вручную … даже обгладывала — чтобы добиться нужной фактуры. Потом еще запекала в духовке. Зато результат стоил того.
Был и другой случай — в 2016 году мы снимали сказку «Oyqiz ertagi» («Принцесса пустыни»). Пришла в гости к знакомым, увидела на полке странную вешалку, похожую на рога. Тут же родилась идея: сделать из нее головной убор. Так появился персонаж-шут, которого даже не было в сценарии. Он не влиял на сюжет, но добавил настроение, атмосферу. Для другой героини этой же сказки я придумала ожерелье… из куриных лапок.
Я не боюсь запачкаться. Если нужно состарить ткань, добавить пыль, ржавчину — делаю это сама. Это как алхимия: из грязи рождается вещь с характером, с историей.
— Сегодня столько разговоров об искусственном интеллекте. Он уже как-то появился в вашей работе?
— Честно? Пока с недоверием отношусь. Хотя был случай: нужны были срочно эскизы — и мне порекомендовали одного парня, который работает с нейросетями. Он выдал несколько вариантов — и один оказался прямо в точку, шикарный. Остальные — мимо: то перегруженные, то совершенно пустые. То есть как источник вдохновения — вполне, а вот как полноценный инструмент — не всегда. Для меня важнее другое - чтобы костюм был придуман мной и был эксклюзивным.
— Звучит очень по-настоящему. А какие из ваших проектов были самыми неожиданными?
— Есть такие заказы, которые звучат абсурдно, но создавать которые для меня стало просто удовольствием! Например, костюм пыли. Или пылесоса!
Но самый смешной заказ – для рекламы лекарства от геморроя. Это был костюм розового… ГЕМОРРОЯ! Через три дня — съемка! Для меня это был интересный эксперимент и вызов. Я понимала, что вряд ли у меня будет еще возможность создать костюм заболевания, да еще такого!
Я не люблю делать «банальщину», люблю нестандарт!
Когда костюм звучит и оживает
— В чем заключается главная особенность работы художника по костюмам? И с какими трудностями вы сталкиваетесь в этой профессии?
— В кино и театре задача художника по костюмам — создать образ, который будет живым, настоящим. Конечно, если позволяет контекст или режиссер требует, можно добавить немного художественного вымысла, романтики — не всегда нужно стремиться к абсолютной достоверности. Важнее, чтобы образ был убедительным.
— Умеют ли актеры не только вживаться в роль, но и в костюм, который вы для них создаете, так, что образ становится единым?
— Есть актеры, которым идет все – они работают с костюмом как с партнером: чувствуют, подают, обыгрывают. Даже если их одеть как бездомного, они все равно будут смотреться эстетично. Тогда ты начинаешь искать, экспериментировать, подбирать фасоны и ткани, чтобы найти то, что «зазвучит». Это бывает не часто, но такое случается.
Но главное – должен быть индивидуальный подход к каждому актеру. Здесь надо учитывать особенности фигуры, внешних данных, подходящую цветовую гамму и характер персонажа.
Иногда костюм должен быть незаметным. В некоторых фильмах он — второстепенный элемент, почти «молчаливый». Но даже в таких случаях нужна тонкая работа: костюм не должен перетягивать внимание.
Когда творчество встречает реальность
Фото: Дмитрий Шеховцев
— Случалось ли портить костюмы?
— Был один случай. Делала белые лаконичные образы для клипа — показались скучными, решила добавить краски. Взяла баллончик… и испортила все. Ткань стала как бумага.
— Какие самые неприятные моменты в вашей работе?
— Это, когда тебя просто вычеркивают или выдают твою работу за свою, «кидают» на деньги. С такими неприятными моментами я сталкивалась в нескольких проектах. Не хочу вспоминать об этих людях – Бог им судья!
Идея и деньги: как найти баланс в творчестве
— Вам приходилось сталкиваться с тем, что ваш труд пытались не оплачивать, ссылаясь на идею, искусство, вдохновение?
— Сталкиваюсь с разными ситуациями. Но в последнее время стараюсь “на берегу” озвучивать свой гонорар, тем самым обезопасив себя от непорядочных людей.
Иногда я сама вкладываю в проект свои деньги. Если, например, на костюмы не хватает бюджета, а мне важно, чтобы картинка была именно такой, как я ее вижу — я добавлю из своего кармана. Такое случалось.
Поэтому я всегда стараюсь доводить начатое до конца. Хотя, как у любого творческого человека, у меня бывают и паузы, и сомнения, и выгорание. Вот, например, мой первый режиссерский фильм-короткометражка… Я его сначала вообще забросила. Оставила. Но потом все-таки вернулась и довела до финала.
— Принимали ли вы участие в каких-либо проектах вне киноиндустрии?
— Ледовое шоу «Морозко» — один из самых интересных проектов, в которых мне довелось участвовать. Работа над подобным спектаклем требует особого подхода: костюмы должны быть не просто красивыми, сказочными, отражающими характер персонажа, — они должны быть удобными и безопасными для фигуристов.
В итоге мы создали 54 костюма. Из них 23 — светодиодные снежинки. Я хотела, чтобы они не просто двигались, а светились, как настоящие искры мороза.
Костюмы авторства Эльсевар Исхаковой
От фотосессии до наград
— Вот мы дошли до Эльсевар-режиссера. Недавно вы заявили о себе как о режиссере короткометражного кино. И довольно громко — ваша лента «Куклы» уже получает награды. Как все начиналось?
— Смешно сказать, но снимать фильм я изначально даже не планировала. Это было лет десять назад. Я сидела без работы, скучала. И подумала: «А почему бы не устроить фотосессию?» Без особых затрат, из подручных средств. Придумала образы. А потом вдруг пришла мысль: «А что если из этого сделать видео?» Так родилась идея — создать короткометражку на основе выдуманных героев.
Я собрала команду талантливых и молодых друзей, коллег, единомышленников. Все — на энтузиазме. Снимали в старом здании «Узбекфильма», еще до реконструкции.
Я не строила больших ожиданий. Просто хотела попробовать. Но когда посмотрела отснятое, мне стало не по себе. Все казалось сырым, невнятным. Времени на съемки было катастрофически мало — за сутки нужно было отснять четыре локации и подготовить каждую. Я поняла: не получилось. Отложила проект. Даже спустя годы, возвращаясь к нему, я видела, что получилась какая-то ерунда. Но я понимала, что я доведу начатое до конца когда-нибудь!
— Что вам помогло завершить проект?
— Примерно через--девять лет после той попытки меня пригласили на выставку художников кино и театра. Я показала фотографии — образы, которые когда-то создала. Организатор Татьяна Фадеева увидела одну из героинь и спросила: «А что это?» Я рассказала о заброшенном проекте. Она удивилась: «Так доделай! Успей к выставке!» И я решилась.
Обратилась к талантливому монтажеру Рамсу Каримову. Он довел все до ума — выровнял картинку, сделал материал цельным, выразительным. Получилось что-то вроде клипа — всего шесть минут. Но, главное, получилось что-то живое, настоящее. Я снова вложилась — деньгами, временем, эмоциями. Потому что верила в эту идею. Потому что хотела закончить то, что когда-то испугалась довести до конца.
Я просто решила отправить его на фестивали через специальные платформы. С мамой сидели, разбирались, как все работает: регистрация, загрузка, оплата...
И вдруг — фильм получает первое место на фестивале в Панаме. Потом — в Мексике. Затем — в Москве. И получаю информацию о том, что я лауреат четырех Международных кинофестивалей разных стран FREE WAY. На сегодня — уже пять официальных наград в категории «Лучший экспериментальный фильм». Я пока не выкладываю его в открытый доступ — пусть поживет фестивальной жизнью. Особенно приятно, что это – моя идея!
— Хотели бы продолжать как режиссер?
— Да, думаю об этом. У меня есть идеи, они пока живут внутри и хотелось бы попробовать воплотить их. Если бы у меня вдруг появится возможность что-то снять — это было бы что-то в жанре сюрра или фэнтези или артхаус.
— Вы ведь снимались в кино?
— Да, снималась, но это были эпизоды, актрисой себя не считаю. Это для меня больше как хобби.
Я понимаю, что настоящая актерская игра — это особый дар. А я не актриса. Я художник. Я создаю визуальные миры, рассказываю истории через образы. Это – моя сцена.
— А критика? Бывало, что-то ранило или, наоборот, вызвало улыбку?
— Конечно, бывало. Например, в одной из сказок я создала для героини наряд, в котором соединились Испания и Индия. Кто-то посчитал это странным, спорным. Но это же сказка! Разве не здесь, в этом жанре, можно и нужно фантазировать, давать волю воображению? Я стилизую, потому что так чувствую. Это мой почерк и видение.
— Кто ваш главный критик?
— Я сама. Я всегда привередлива к своему делу. Постоянно оцениваю, анализирую, ищу, что можно было бы сделать лучше. И это, стимулирует меня идти вперед.
— А если бы появилась возможность что-то изменить в известных фильмах? Вы бы решились?
— Знаете, иногда смотришь культовую ленту и ловишь себя на мысли: «Вот бы чуть-чуть иначе — и все бы зазвучало по-другому!» Есть фильмы, в которых костюмы слишком пестрые, несмотря на то, что по отдельности каждый из них – настоящее произведение искусства. Безусловно, чувствуется огромный труд художников, их фантазия и креатив — это вызывает уважение. Но иногда хочется гармонии. Цельного стиля. Чтобы костюмы не спорили между собой, а дополняли друг друга. Потому что, когда на экране слишком много визуального «шума», глаз устает, а не отдыхает.
Лень и путешествия: по ту сторону творчества
— У вас есть недостатки?
— Конечно. Признаюсь честно: я ленивая. По-настоящему. Если бы была более целеустремленной, наверное, добилась бы большего.
— Звучит неожиданно. Слушаешь вас — и видишь человека, который горит делом, вкладывается всей душой… А тут — лень?
— Но ведь в человеке всегда уживается противоположное. Во мне — точно. Я могу работать сутками напролет, забыв о времени и еде, если загорелась идеей. А могу — просто не захотеть. И хоть тресни. Не хочу — и все. А потом вдруг — щелчок, переключение внутри — и я в один день делаю то, что могла бы растянуть на неделю. Все зависит от импульса, от состояния.
— Андреа Бочелли однажды сказал, что в жизни не бывает сослагательного наклонения. Но если представить, что вы не стали художником по костюмам… кем бы могли быть?
— Я не скажу, что у меня сто талантов, но музыка — это еще одна моя слабость. В детские годы я училась играть на скрипке. У меня есть музыкальный слух, я люблю петь. Когда-то голос был сильнее, сейчас немного сел… но все равно — это мое. Музыка для меня как дыхание, как украшение жизни. Я люблю слушать ее, когда нужно выплеснуть эмоции, прочувствовать что-то до самого дна. Это особенное состояние, в котором можно раствориться.
— Бывали ли моменты, когда хотелось все бросить и уехать куда подальше, начать с чистого листа?
— Конечно. Это нормальное человеческое желание — сменить обстановку, дать глазам и голове передышку. Я считаю, путешествовать нужно при любой возможности. Если бы она у меня сейчас была — я бы без колебаний уехала. Просто чтобы перезагрузиться. Новая среда всегда лечит. Это полезно — и для ума, и для души.
— Благодаря профессии вы, вероятно, побывали в разных странах. Какие поездки запомнились особенно?
— Да, мне действительно повезло. Просто так я себе отдых редко позволяю, но благодаря работе побывала в самых разных уголках мира. В Таиланде — дважды, Дубае, Марокко, Санкт-Петербурге, Египте, Малайзии, Казахстане, Украине… Но знаете, все зависит не только от страны. Иногда попадаешь в сказочное место, а рядом — не те люди. И все, магия уходит. А бывает наоборот — внешне все очень скромно, почти бедно, но атмосфера, компания, настроение — и ты запоминаешь эти дни на всю жизнь. Это как поход: без особого комфорта, но в душе — праздник.
— Если сравнить Эльсевар в начале творческого пути и сейчас — что изменилось?
— Прежде всего — моя требовательность к себе. Раньше я во многом была проще, позволяла себе легкомысленность. А сейчас все должно быть безупречно. Каждая деталь имеет значение. Я вижу, как расту — и понимаю: с этим ростом приходит и ответственность. Даже в быту это ощущается. Если я делаю ремонт и что-то вдруг не устраивает, не смиряюсь. Пусть отложу, но все равно переделаю.
— А что для вас счастье? Чувствуете ли вы себя счастливой сейчас?
— Относительно. Но в целом — да, я счастлива. Мое счастье – это моя семья – мама, братья, сын Ильхом, мои родные. Это мой тыл и моя поддержка. Когда они здоровы, когда они рядом, когда я чувствую их счастье и тепло – это мое настоящее счастье. Жизнь ведь всегда разная. Бывают периоды, когда кажется — все рушится. А потом приходит облегчение, и ты начинаешь ценить даже простые вещи. Мы часто бываем неблагодарными. Привыкаем к хорошему, начинаем капризничать. И, безусловно, огромную часть моего счастья составляет моя профессия. Я люблю свое дело — оно вдохновляет, поддерживает, наполняет смыслом.
Но если говорить совсем честно, каждому человеку важно встретить своего человека. Того, с кем не страшны ни тревоги, ни будни, ни молчание. Партнера, с которым можно быть собой — и в этом тоже, наверное, кроется суть счастья.