Этот текст — часть большого исследования, в котором Филипп Мойзер и Дмитрий Хмельницкий исследуют то, как сталинский режим воплощался в архитектурных формах. С разрешения авторов публикуем исследование в сокращенном виде.
* * *
В то время как европейские колониальные державы во второй половине XIX в. расширяли свое господство в Африке и Азии, российская экспансионистская политика была сосредоточена на Кавказе и Центральной Азии. Эта тенденция не претерпела изменений и после образования Советского Союза. Наоборот, новая коммунистическая модель общества предусматривала еще большую концентрацию власти в Москве, чем до большевистской революции. Москва управляла всей жизнью даже самых отдаленных регионов империи.
В частности, угроза потери индивидуальности нависла и над центральноазиатской архитектурой, которая на протяжении веков формировалась под персидским влиянием.
Модные тенденции в архитектуре, пришедшие с севера, были сильнее, чем влияние исламской архитектуры, идущей с юга.
Это выражалось в распространении в Центральной Азии российского архитектурного авангарда, преобладавшего до 1932 г.
Он сменился затем сталинским неоклассицизмом, а еще через 25 лет — второй волной современной архитектуры — уже «хрущевской» эпохи, перешедшей затем в постмодернизм середины 1980-х гг. Все ключевые задачи для регионов ставились в центре: от радикального преобразования крестьянского общества в индустриальное до строительства сталинских жилых дворцов для элиты, а потом массового типового жилищного строительства. С другой стороны — именно в среднеазиатском Ташкенте типовое жилищное строительство вновь приобрело связь с национальными орнаментальными традициями.
Начало «большого стиля»
[...] Сталин захватил абсолютную власть в Политбюро в 1927–1928 гг. и немедленно начал свои социальные и экономические реформы. «Новая экономическая политика» Ленина была ликвидирована вместе с правом на частное предпринимательство, торговлю и ремесла. Все ресурсы в стране были экспроприированы государством, вся рабочая сила превращена в государственную. Сталин получил таким образом возможности для реализации своих планов скорейшего построения тяжелой и военной промышленности и милитаризации страны. Одновременно он принял меры по созданию нового художественного образа СССР. Архитектура играла при этом важнейшую роль декораций, на фоне которых развернулось создание нового сталинского государства.
Современная архитектура, ориентированная на решение чисто функциональных задач и находившаяся под сильным влиянием Запада, для этих целей категорически не годилась. Требовалось создать новый унифицированный имперский стиль, общий для СССР, опирающийся на исторические образцы и полностью изолированный от западной архитектуры. От имени Сталина разработкой нового стиля в Москве в 1930-е гг. руководил член Политбюро Лазарь Каганович. Все важные проекты проходили стилевой контроль на самом высоком уровне и становились образцами для всей страны.
Архитектурой как таковой советское правительство не интересовалось. Оно утверждало только фасады, видимые издалека и выходившие на главные улицы. Как следствие, резко упал профессиональный уровень проектирования.
Работа над функциональными задачами архитектуры и самостоятельными объемными и планировочными решениями потеряла смысл, она рассматривалась как неподчинение указаниям правительства.
Начало сталинской стилевой эпохи в советской архитектуре относится к весне 1932 г., когда были объявлены результаты всесоюзного конкурса на Дворец советов. Конкурс на огромное здание, функционально бессмысленное, но очень важное идеологически, был задуман Сталиным в качестве инструмента стилистической реформы. В него были вовлечены сотни архитекторов, по сути дела, вся архитектурная общественность страны.
[...] Одновременно принимались меры для создания цензурного контроля над всей художественной жизнью страны. Постановлением ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 г. «О перестройке литературно-художественных организаций» были ликвидированы все творческие организации, существовавшие до этого момента в СССР. Вместо них появились единые Союзы, в том числе Союз советских архитекторов. Одновременно создавались подчиненные ему союзы архитекторов во всех советских республиках.
Если прежние архитектурные объединения (ОСА, АСНОВА, АРУ и др.) создавались по принципу близости творческих установок их членов (разных у разных объединений), то новые Союзы — это объединение всех людей, занимающихся творчеством, в единые организации под партийным контролем.
Дом правительства Узбекской ССР в 1931 году. Архивное фото
С этого момента и творческие установки у них у всех становятся общими. Какими именно — в тот момент было еще не вполне ясно. Понятно было лишь одно: современная архитектура в чистом виде, без декора в «исторических стилях», больше не допускалась. К началу 1930-х архитектура в СССР уже перестала быть свободной профессией. Частное предпринимательство было запрещено еще в 1928–29 гг., все архитекторы стали наемными служащими различных государственных ведомств, что обеспечивало правительству контроль над всей архитектурной жизнью в стране и облегчало решение проблемы создания единого государственного стиля.
Резко изменилась архитектура правительственно-административных зданий: теперь она приобрела дворцовый характер. Во многих столичных и крупных городах проектировались и строились парадные правительственные ансамбли – симметричные и монументальные. Из архитектуры полностью исчезла непредсказуемость композиции и свобода формообразования конструктивистской эпохи. Началось бесконечное воспроизведение одних и тех же планировочных схем и фасадных композиций.
Все происходившие в Москве стилевые метаморфозы немедленно отражались на провинциальных столицах и крупных городах, в том числе и в Центральной Азии.
Дома правительства и театральные дворцы
Самое важное место в архитектуре советских республиканских столиц тридцатых годов заняли правительственные здания и театры, выполнявшие также роль залов для партийных съездов и конференций. Конкурс на Дворец правительства в Алма-Ате прошел в 1937 г. Победили в нем высокопоставленные ленинградские архитекторы Борис Рубаненко и Георгий Симонов. Перед войной успели только выкопать котлован. Проект много раз перерабатывался и был построен только в 1957 г. Это типичное сталинское парадное неоклассическое здание с глубоким шестиколонным двухрядным портиком и обязательными для того времени элементами национального декора.
В 1947 г. Алексей Щусев начал проектировать здание казахстанской Академии наук в Алма-Ате. Первый вариант, похожий на карикатурное медресе с куполом над главным входом, был отклонен. Второй — традиционно сталинское здание, но с элементами восточного декора — был принят и выстроен к 1957 г. Во Фрунзе трехэтажный дом правительства Киргизской СССР был закончен в том же 1957 г. (арх. Р. Семерджиев, Г. Назарян), а в 1965 г. к нему пристроен двухрядный восьмиколонный портик (арх. Е. Писарской), что сделало его похожим на Дом правительства в Алма-Ате.
Дом правительства Казахской ССР в Алма-Ате. Архивное фото
По такой схеме — в виде дворцовых зданий разного размера с более или менее одинаковыми планировочными схемами, с фасадами, украшенными настоящими или накладными портиками, проектировалось в 1930-1950-е гг. множество административных зданий, учебных институтов и дворцов культуры по большим и малым городам СССР. В среднеазиатских республиках на фасады еще добавлялись элементы национального декора.
Театры. Правительственная установка на строительство в крупных промышленных и столичных городах СССР больших театров относится к концу 1920-х гг. Многие из них уже почти выстроили, когда конструктивизм был запрещен. Поэтому после 1932 г. их фасады, как правило, переоформлялись «под классику».
[...] Делом чести для республиканских столиц в 1930-е гг. стало строительство новых оперных театров, причем проекты старались заказывать близким к Сталину московским архитекторам. Одним из самых ранних и знаменитых примеров чисто сталинского театра может служить театр в Ташкенте. Высокопоставленный московский архитектор Алексей Щусев получил за него Сталинскую премию в 1948 г. Проектирование началось в 1934 г. но из-за войны театр был сдан только в 1947 г. Первоначально проект был классицистическим, с полуциркульными арками и статуями, но потом в оформление фасадов были введены восточные мотивы, а арки сделаны стрельчатыми. В советском искусствоведении такая архитектура называлась «национальной по форме и социалистической по содержанию».
Эскизный проект Алексея Щусева, 1934 год. Источник: журнал «Искусство».
Примерно в это же время (1935-1946 гг.) был построен театр оперы и балета в Душанбе, украшенный пышным портиком с колоннами ионического ордера (арх. Д. Билибин, В. Голли, А. Юнгер, худ. С. Захаров). Здесь архитекторы обошлись почти без всяких восточных элементов. Прототипом стандартного сталинского театра или клуба служил, как правило, античный храм с фронтоном и колонным портиком. Так выглядел и Киргизский театр оперы и балета в городе Фрунзе (арх. А. Лабуренко). Он был заложен до войны, но завершен только в 1955 г. Театр напоминает античный храм с пышным многоколонным портиком и скульптурами над фронтоном.
В 1934 г. правительство Туркменистана организовало заказной конкурс на оперно-драматический театр в Ашхабаде с участием нескольких высокопоставленных московских архитекторов (В. Щуко и В. Гельфрейх, И. Фомин и А. Щусев). Выбран был тяжеловесный проект Щуко и Гельфрейха с огромными полуциркульными арками на главном фасаде и ренессансным декором. Сразу же были заложены фундаменты, но уже к 1935 г. выяснилось, что денег на строительство у правительства Туркмении нет, и стройка была свернута. В 1947 г. на фундаментах театра было построено музыкальное училище, рухнувшее на следующий год в результате мощного землетрясения.
Спустя два года был объявлен новый конкурс, в котором победил проект архитектора Александра Тарасенко. На главном и двух боковых фасадах в его варианте – аркады с характерными для местной средневековой традиции стрельчатыми арками и обильный лепной декор. Проект был реализован в 1951-1958 гг. на другом участке, но также в историческом центре Ашхабада. Теперь в этом помпезном здании располагается студенческий театр имени Молланепеса.
Студенческий театр имени Молланепеса в Ашхабаде. Фото: turkmenportal.gov.tm
Какое жилье строилось при Сталине?
Официальное проектирование жилья в 1930-е гг. полностью изменило свой характер по сравнению с эпохой первой пятилетки (до 1932 г.). Массовые типы жилья исчезли из рассмотрения, их место заняли штучные ведомственные жилые дома, причем нормой стали богатые дома с «черными лестницами» и комнатами для прислуги. Квартиры в таких домах публиковались в архитектурных журналах и рассматривались как едва ли не единственный тип жилья в Советском Союзе.
При проектировании парадных центров новых городов самые богато декорированные дома строились вдоль главных улиц, образуя фон для праздничных шествий и демонстраций. По такому же принципу формировались и центральные улицы среднеазиатских городов.
[...] При больших заводах обычно устраивались два жилых поселка – рабочий поселок, состоящий из коммунальных бараков и землянок, а также изолированный поселок для начальства с жильем разного типа – от вилл руководителей завода до общежитий служащих низшего ранга. Таким был в первые годы своего существования поселок (а затем город) Чирчик в Узбекистане, возникший в связи со строительством двух гидроэлектростанций и азотно-тукового завода в предгорьях Тянь-Шаня.
Исключительно интересным примером такого рода поселений может служить жилой городок нефтяников, расположенный под городом Гурьев в Казахстане, спроектированный архитекторами С. Васильковским и А. Арефьевым и строительство которого началось осенью 1943 года. Поселок строился для Гурьевского нефтеперерабатывающего завода в жаркой безводной пустыне. Завод был американский и получен Советским Союзом по ленд-лизу.
Так гостиница Чирчикстроя выглядит сейчас. Фото: Ильдар Галеев / Alerte Heritage
Полностью изолированный и охраняемый поселок состоял из комфортабельных одно-, двух-, четырех- и восьмиквартирных домов, приспособленных к условиям жаркого климата и стилизованных под среднеазиатскую архитектуру. В поселке были водоснабжение, канализация, центральный бассейн и прочее благоустройство, указывавшее на привилегированный характер жильцов. Планы и структура домов чрезвычайно разнообразны и интересны, что нехарактерно для жилой архитектуры того времени. Видимо, это объясняется тем, что строительство велось одним из управлений НКВД, чьи архитекторы пользовались в художественном смысле относительной внутриведомственной свободой. Завод и поселок строили заключенные и депортированные, их лагерь на 12 000 человек располагался неподалеку. Проект поселка получил Сталинскую премию 1946 г.
[...] В 1985 г. с приходом к власти Михаила Горбачева произошло омоложение руководящей верхушки Политбюро и одновременно был дан импульс развитию экономики. Но начатая им «перестройка» и политика гласности неизбежно привели к раскрытию злоупотреблений в экономике, а затем и к самоликвидации государственной и партийной диктатуры. После упразднения СССР в конце 1991 г. на бывшем пространстве советской сверхдержавы утвердился так называемый «турбокапитализм», усиленный ростом значения региональных столиц и центров в результате общей децентрализации. Возник новый тип евразийского города, основанный на американской модели, сильно ориентированный на автомобильное движение и пронизанный торговыми центрами, в то время как в жилищном строительстве сохранились советские традиции.
Полностью исследование Мойзера и Хмельницкого можно прочитать здесь.