Когда говорят о ремеслах Узбекистана, Коканд часто остается в тени таких городов, как Маргилан или Риштан. Но в этом году именно здесь, в Коканде, собрались мастера из разных стран и со всех уголков нашей страны, чтобы показать, как и чем живет ремесло, как разнообразно развивается. Событие стало точкой пересечения ремесленных традиций, культурных амбиций и локальных сообществ.
Ярмарка ремесел этой осенью
С 19 по 21 сентября 2025 года прошел III Международный фестиваль ремесел в Коканде. Город стал основной площадкой для проведения ярмарки. Более 700 участников из десятков стран — от Италии и Сербии до Афганистана и Китая — развернули свои шатры на улицах старого города. Отдельными рядами разместились наши ремесленники всех регионов страны.
Организаторы устроили настоящий праздник: музыка, народные танцы, праздничные гуляния, — все это было дополнением к самой ярмарке. Первый день завершился масштабным концертом.
В Риштане в эти же дни проходил II Международный форум керамики, обзор которого вы можете найти на нашем сайте.
Почему это важно для хунармандов
Фестиваль делает акцент на ремесленниках, которые сохраняют традиционные техники и представляют современное прикладное искусство Центральной Азии. Для многих из них это редкая возможность показать свои работы широкой аудитории и напрямую пообщаться с кураторами и коллекционерами.
Такие события делают ручной труд не только источником дохода, но и способом репрезентации культуры: каждый узор, материал, цвет — это визуальный язык региона.
Ремесло как язык культуры
В Ферганской долине, например, где сочетаются густая зелень садов и линии холмов, ремесло считывает этот пейзаж: на тканях появляются растительные орнаменты, извивающиеся линии виноградной лозы, формы, отсылающие к извилистым дорогам перевалов.
В Коканде, известном своей архитектурой и купольными сводами, преобладают ритмичные, симметричные узоры, как отражение городской гармонии. В Риштане — это глубокие синие и бирюзовые тона керамики, передающие ощущение неба и воды, источника жизни в засушливом регионе.
Каждое изделие становится своего рода «карточкой происхождения», которая рассказывает о местной почве, климате, о том, как живет общество. Хунарманд работает с "голосом" своей земли, а фестиваль делает этот голос слышимым. Он превращает региональные стили в общую систему и способы говорить о культурной памяти и современности одновременно.
Наша редакция совершила маленькое путешествие по шатрам разных стран. Мы открыли для себя афганское ремесло с характерным для него ковроткачеством, чеканкой по меди, резьбой по дереву и камню. Обратили внимание, что в Иране ремесло давно стало частью культурной политики. Гончарство Кашана, эмаль Исфахана, ткацкое искусство Табриза,— все это не просто отрасли, а элементы национального бренда. Белорусские мастера, участвующие в Кокандском фестивале, привезли изделия изо льна и дерева, сделанные в минималистичном стиле, но с акцентом на чистоту материала.
«Нас интересует не орнамент, а текстура. Рука должна быть видна, но не навязчива», — сказал один из ремесленников.
Итальянское ремесло, напротив, насыщено цветом. Флорентийская мозаика, сицилийская керамика, венецианское стекло — примеры того, как традиционное ремесло становится частью глобального культурного бренда.
Инклюзия
Вопрос инклюзии в художественных и культурных мероприятиях Узбекистана остается открытым, нередко нереализуемым. Коканд же, напротив, стал примером того, как культурные инициативы могут быть по-настоящему открытыми для всех мастеров.
В программу фестиваля включили мастеров с ограниченными возможностями, подчеркнув стремление к разнообразию и равному участию. Однако решение организаторов разместить хунармандов в отдельном ряду создает сложный контраст: жест включения формально есть, но в пространстве он превращается в разделение.
Когда инклюзия реализуется по принципу «отдельного места», она несколько теряет свой смысл и вместо равенства подчеркивается различие.
Возможно, организаторы хотели подчеркнуть участие особенных мастеров, но в итоге это вызвало вопросы. Но ведь истинное равенство — это когда никого не нужно выделять, потому что каждый уже включен в общий контекст.
Почему это важно для региона
Для Узбекистана фестиваль стал еще и инструментом культурного баланса. Наша страна долгие годы живет в модели, где культурные события концентрируются в Ташкенте, а туризм в Самарканде, Бухаре и Хиве. Коканд по этой логике периферия.
Фестиваль меняет географию: культурная жизнь перемещается туда, где еще сохранилась преемственность. Символическая ценность здесь выше экономической. «Производство» уже довольно давно понимается как нечто механическое, а здесь труд человека воспринимается как работа творца.
Такие фестивали становятся катализаторами узнаваемости: мастера получают заказы, регионы — туристический поток, а области — внимание СМИ и инвесторов.
Для региона фестиваль становится способом вывести культурную жизнь из нишевого сектора в публичное пространство. В дополнение к культурной миссии фестиваль служит инструментом территориального брендирования.
Это правильное направление для формирования потока туристов: например, за последние годы проведения фестиваля и ярмарки стали строиться отели. Создавая инфраструктуру в регионе, можно привлечь гораздо больше туристов — не только иностранных, но и со всей страны.
Международное измерение: ремесло как дипломатия
Кокандский фестиваль работает и как мягкая сила. Участие мастеров из Европы, Ближнего Востока, Китая, Кавказа формирует горизонтальные связи, но при этом без политических деклараций — через обмен предметами и техниками.
Устойчивость эффекта
Не совсем понятно, как надолго положительные результаты закрепляются после фестиваля. Важно, чтобы после завершения мероприятий диалог между ремесленниками не исчезал, а развивался дальше: через мастерские, школы, кооперации, экспортные программы.
* * *
Фестивали, подобные Кокандскому, показывают, что ремесло сегодня эффективный инструмент современного развития. Оно соединяет экономику, образование, дипломатию, вопросы национальной идентичности и творчество. Именно такие события создают устойчивые культурные экосистемы, где ручной труд перестает быть «архаикой» и становится актуальным языком самопрезентации страны.